[izamira]

Кажется, я опять случайно играл в Японию, по крайней мере, мой менталитет был примерно таким, только эмоции можно. Но эмоции на втором месте после долга перед царством. Играл в уважение, в семью, в закон и в страну. Немного в друзей =) Набрал квестов больше, чем мог осилить, но это получилось спонтанно - часть из них мне загрузили, а часть... додали. Когда Владыка Восточного Пика выбирает тебя как жертву и посредника, когда ты (случайно) получаешь разнос от божественных Зайца и Мыши заодно с Верховным цензором, то, при искреннем уважении к небожителям, очень сложно не забегать. То, что меня (а я для себя решил, что принцессу Иньго подставлять негоже, мужик я или где?) заберут в Восточный Пик навсегда внушало страх, но я до времени его игнорировал - дела государства и мира сейчас важнее моих собственных. К счастью, вопрос разрешился до того, как в Пик кого-то забрали.
При этом отлично поиграл в семью. Несмотря на то, что часть истории мне слили, когда я ещё была игротехом, это совершенно ничему не помешало (ну, разве что принц тупил больше - или меньше - чем должен был). Вообще я ехал с осознанием, что я, конечно, наследный принц, но никакого значения это не имеет, я ван, и на этом мои права и обязанности пока заканчиваются, как и заканчиваются на этом уважение ко мне народа и чиновников. Ехал с осознанием, что я далеко не самая высокая птица здесь, и на самом деле, если бы не случайность с Зайцем и Мышью, я, возможно, так бы и не сумел влезть в дела государства. Но они меня отчитали - и пришлось. Я ехал с осознанием, что я заменяем. И с не особо хорошим осознанием того, какие у меня отношения с отцом. Вероятно, не плохие, но довольно церемониальные - со всё теми же поклонами, смотрением в землю, пока Император не обратиться и с обращением на "Вы", ибо он сын Дракона, а лишь ван Золотых Земель. Так это и шло, пока личного не стало куда больше, чем церемониального, и это были моменты близости. Должно быть, я уже успел подзабыть с тех пор, когда ещё не был наместником, да и вообще не считался взрослым, как это - общаться с ним, как с живым человеком. И то, что Император живой человек было... волнующе и пронзительно. И пауза между очень личным вопросом "как ты относишься к тому, что одного из нас должны забрать в Восточный Пик навсегда?" и ответом на этот вопрос. Ммм... это было вкусно.

И жаль, что я не пообщался с новоиспечённой матерью. Я никогда не знал матери - ни наложницы (которой, оказывается, даже в природе не было), ни Императрицы. Сказать честно, я боялся к ней приближаться. Всё ещё сильны были привычки - если она увидит меня, мужчину, в Иньго, то мне не поможет никакое разрешение от сестры, меня клеймят и сделают рабом... И тихий шёпот здравого смысла "ты её сын, она так не сделает". Но, будучи в Иньго, я видел её второй раз в жизни, я не знал, что она сделает или нет. Я знал о ней только слухи, и те не особо приятные. Когда она произнесла "здравствуй, сын", а я ответил "здравствуй, мать", немного отлегло. Так точно не обращаются к будущему рабу. И она признаёт меня. И всё же я не осмеливался подходить близко, пытаться инициировать разговор. Что я могу ей сказать? Что она может сказать мне? Скорее всего, наша личная встреча будет долгим молчанием, неизвестно, насколько неловким. Но я знал, что хочу посмотреть ей в глаза.

Зато пообщался с сестрой. Это был неловкий момент - я сам инициировал встречу, но мне сказали, что принцесса не придёт, потому что заболела и у неё есть лишь три часа, чтобы вылечиться. Я, который уже был на подъёме и собирался прийти на встречу даже чуть раньше, огорчился, и занялся другими делами - политикой вроде бы... И тут мне в голову ударило - а вдруг она вылечилась? А даже и нет, она же из Иньго, она ж придёт! И с опозданием в пятнадцать минут, я примчался на встречу. Остановился у порталов. Навстречу прошли две женщины из Иньго, не проявив, впрочем враждебных намерений. Ещё трое ждали чего-то наверху. Я присматривался к ним, но так и не заметил тонкой фигурки с белыми волосами. Но они были единственные, кто был рядом с назначенным местом и я был в неуверенности - они здесь для своих целей, например, сражаться с прибывшими из Чжунго, или они с принцессой? Когда они помахали мне рукой, подходи, мол, мои сомнения рассеялись и я подошёл. Было удивительно, что мне позволили поговорить с принцессой хоть и не наедине, но в удалении от чужих ушей. Охранницам явно хотелось меня прирезать, чтобы я дал для этого хоть незначительный повод. Не дал. Оказалось, что сестра ещё не знает о нашем родстве. Я рассказал ей, показал доказательство. Она восприняла это также как и я - без внешних эмоций, но с задумчивостью. Я тоже не знал, что делать с этим знанием. Разошлись мы ничего не прояснив, но я ушёл с ясным чувством, что это моя родная кровь, и что за неё я теперь тоже глотку порву. К сожалению, я так и не смог ей ничем помочь - хотя сумел привлечь внимание Божественной Мыши, которая мне явно благоволила после устроенного разноса и пройденного (со второго раза) экзамена и с отцом. Узнал ещё кое-что о своей семье... запутанная у нас была история. Получил совет не вмешиваться, чтобы не путать спасителей. И я был очень рад позже узнать, что сестра жива и здорова. Что её защитники её таки спасти не сумели, я так и не узнал, узнал только как игрок после игры.

Семья - это было ценно. Даже та семья, которой я не знал. Даже дед, от призыва которого мутило и хотелось сплюнуть на пол, потому что во рту появился вкус тухлятины, и который так и не пришёл. И старший дядя, от которого было тоже чувство, но слабее. И конечно же ценным был средний дядя, который пришёл на зов и ответил на все вопросы. После его ответов я был изрядно зол на злого духа. И убийство монаха дало некоторую разрядку, хотя я и не знал, кого убиваю. Я думал, что убиваю мелкого пособника главного зла, а оказалось - одно из главных зол. Когда не знаешь, что дерёшься с кем-то настолько крутым, оно как-то легче Х)
Вообще это было смешно. Мы с Лю Юном собирали толпу для охоты на монаха и злого духа из разлома, но монах пришёл раньше. И всё ещё не было уверенности, что это тот самый монах. Поэтому я его сразу взял в оборот - попросил рассказать мне о божественных законах. Сказал, что нашёл обрывок бумаги, на котором говорилось, что магия слабеет, и что перерождения - зло, и что они смутили меня... Это было даже правдой. Первое время после прочтения я был смущён - эта запись бросала тень на всё, чему меня учили и чему я верил - на Законы, на Небожителей, на саму жизнь. Мне было слишком мало лет, чтобы знать, насколько правдивы те слова. И если и в моей семье, и иные долгоживущие люди вдруг просто отказывались жить дальше - то, может, в них и была какая-то правда?.. Но знакомство с госпожой Ли развеяло мои сомнения. Тот, кто написал записку, за 20000 лет не встретил ни одного человека, который бы колдовал без магии, я же встретил такого человека меньше чем через сутки, как заинтересовался этим вопросом, так о чём беспокоиться? Так что теперь я был уверен, что тот, кто проповедует жизнь без сражений - как раз тот неправильный монах, что мы ищем. И он начал это проповедовать. Теперь у меня была лишь мысль, как бы его убить так, чтобы забрать все вещи, включая оружие, если оно у него есть - я искал вещь, что позволит вызвать главного злого духа и запечатать его. Именно на того злого духа, пятого, я и возлагал вину, что за сотни лет стало много неупокоенных душ, которые не могут достичь Пика, таких, как мой средний дядя. И, продолжая объяснения, монах отвлёк меня от этих размышлений весьма кардинальным образом - наложив на меня немоту без иероглифа. Я инстинктивно воспринял это однозначно - как нападение, и выхватил оружие. Монах пал даже как-то слишком быстро... Лю Юн, наблюдавший за беседой издалека, подбежал, возмущённый и взволнованный, вопрошая:
- Почему ты ушёл без меня?! Мы же вместе собирались! И что нам теперь с ним делать?
Он повторял вопросы раз за разом, пока мне жестами не удалось убедить его применить на мне моё же очищение.
- Так что нам с ним делать?!
Я невозмутимо ответил:
- Как что? Обыскивать!
Я обыскал его, при нём была только сумка. Лю Юн не унимался:
- А теперь что делать?!
- Добить.
Столь же невозмутимо я встал на колено и перерезал монаху горло, и удалился рассматривать содержимое сумки с расчётом найти подходящий артефакт для вызова Пятого. Вокруг все начали почему-то бегать с вопросами:
- Кто убил монаха?
Я и не думал прятаться:
- Я убил.
Судья вперился в меня непонимающим взглядом:
- Но почему?
- Потому что он дрянь, нарушающая божественный закон, и он на меня напал.
Больше вопросов не было. Мне даже не было неловко, когда тело монаха протащили прямо под носом у Императрицы, которая впервые за многие годы ступила на землю Чжунго. Единственное, что я чувствовал - удовлетворение.

Игра вышла задорной - ни минуты присесть, тем более ни шанса поесть, но и не хотелось)))
А ещё мне нравится простота - надо помочь друзьям и встретиться с Зайцем - фигня вопрос. Лу, пошли подерёмся! Ты как дерёшься? Плохо?... Мм... главный военачальник, помогите попасть в Восточный Пик, чтобы помочь вашим сыновьям! Не вопрос - зашли за угол, подрались без свидетелей))) И, что приятно, никакой рефлексии со стороны господина Ли и объяснений мне, что мне умирать не стоит)))