ОВДВ. Отчёт.

[izamira]

Мы - Его Величество Фердинанд Второй.
И для Нас день коронации Нашей королевы оказался одним из самых сложных дней в жизни.

Что-то вроде отчёта. Краткого, но буков много.

...Вряд ли я смогу описать то, чем жил Фердинанд из его шкуры - он пока не слишком умеет анализировать ситуацию, да и устал он за этот день смертельно, поэтому я скажу несколько слов со стороны, как человек, который видел его постоянно.

Переломный момент его жизни случился на коронации - когда Рокслей отказался приносить присягу королеве. Рядом не было никого, кто бы мог подсказать, что сделать, но король и сам не мог терпеть, когда обижают его королеву. Если бы Рокслей обижал его, он бы, может, по привычке и стерпел, но... Её Величество успела стать Фердинанду другом, и он не выдержал; не дослушав Рокслея он отдал приказ: "Взять". Дальше коронацию он осознавал плохо, и когда он шёл в свои покои его очень напугал Рокслей на его пути - один, без сопровождения гвардейцев, у него были долгие и долгие мгновения, чтобы сделать что-то Его Величеству или его королеве. К Лионелю возникло множество вопросов, подкреплённых этим страхом.

Потом были выяснения, напряжение во дворце и смятение в сердце короля - что происходит? Ему казалось, что Лионель с Алвой в хороших отношениях, почему они грызутся из-за мелочей? На весь дворец, на 30 человек придворных, всего 3 гвардейца, и один из них - отказавшийся приносить присягу Окделл, так что плохого в предложении Алвы помочь? Когда они успели перебежать друг другу дорогу?..

Экстренный Совет Меча. Объяснения Рокслея. Даже Фердинанду было ясно, что он просто нарывается, но силовой метод решения проблем в этом случае был не метод, да и у Его Величество всегда было желание сделать как лучше, решить дело миром. Окделл явно поёт с чужих слов, а вот Рокслей говорит сам, он упёрт как баран, и это заставляет злиться.

Сбор в кабинете кардинала. Окделл описывает проблемы в своём герцоргстве, их споро решают. На середине процесса в кабинет входит Рокслей и требует своего присутствия на обсуждении. Добивается. И вместо того, чтобы решать проблему, начинает выдвигать претензии. Напряжённые нервы короля не выдерживают, и он срывается на Рокслея, громким требованием, почти криком заставляет его заткнуться. Сердце бьётся под горлом - первый раз Фердинанд подобным образом разговаривает с человеком. Первый раз проявляет силу воли и чувство собственного достоинства. Хорошо, что детали сейчас - не его дело, тессорий прекрасно справляется. Король медленно переводит дыхание. Дело доходит до Рокслея - он хочет кроме всего, что было предложено Окделлу, ещё и беспроцентный кредит на пять лет. Манрик отрицательно кивает, и Фердинанд с ним согласен - наглость. 20 лет Рокслей правил своим наделом, и если всё это время его земля была разорена, то в чём здесь вина короля? Это выглядит как просто антиталант Рокслея к руководству собственными землями. И он ещё высказывает какие-то претензии, утверждает, что ничего не требует от Его Величества, но именно это он и делает. Король вновь медленно закипает. Но смиряет свой гнев - может у Рокслея действительно есть какой-то удачный план по восстановлению провинции - пусть его предоставит, тогда и подумаем, но о беспроцентном кредите не может быть и речи, тессорий абсолютно прав.

Рокслей имеет наглость после всего этого просить защиты у Его Величества. С его точки зрения вопрос выглядит возмутительно - Лионель заставляет Дженнифер самостоятельно искать преступника, и если она его не найдёт в течении 12 часов - посадит её в Багерлее. Фердинанду не верится, что подобное могло произойти, это выглядит как откровенный бред, но он ставит себе мысленно галочку разобраться в этом деле, и когда выдаётся минутка - делает это. А Лионель воспринимает вопросы короля в штыки, он обижается на Его Величество за его недоверие. Создатель, какое недоверие, Фердинанд просто пытался разобраться... Он так долго был послушной марионеткой, что почти не разбирается в дворцовых политических течениях, во всём множестве нюансов. Он просто хотел понять, выслушать, что скажет Лионель. Разве были какие-то сомнения, что он поверит именно ему, а не Рокслею?.. Почему Лионель - так?.. Но если он обижается, значит король - виноват?.. Тяжело и больно.

Кадана двинулась к границам, Эпине восстало. Экстренный Малый Совет. Долгий, мучительный совет. Мятежники в Эпине взяли и сожгли замок Сэ и замок Дораков. Сильвестр... он опять пьёт шадди... и эти новости... Но с виду кардинал спокоен. Фердинанд волнуется, как бы не было нового приступа - сейчас он никак не может остаться без Сильвестра, он не готов, да и он чувствует уважение и неподдельную признательность к этому человеку, который сделает всё ради Талига. И этому чувству не мешает даже то, что если король будет мешать кардиналу - короля быстро не станет. А вот у Лионеля все чувства - вот они, даже не нужно всматриваться. У Фердинанда мучительно на сердце от одного взгляда на капитана собственной стражи. Обсуждения. Нет, посылать Робера в Эпине шпионом - не вариант. Совсем. В этом король согласен с Лионелем. Если выбирать из этих вариантов, то уж пусть лучше сидит в Олларии. Но на середине совета постановка вопроса меняется. Подобных глупостей уже не звучит, предлагается послать Робера, как солдата в отряде, сделать из него знамя истинности Олларской власти. Фердинанд слушает Лучших Людей и понимает - да, если этого не сделать, то восстания начнут вспыхивать одно за другим, а у Талига уже 2 открытых фронта, и 1 на подходе. Он не может этого позволить. Риск предательства Робера, в условии, что за ним присмотрит Ранштайнер - минимален, можно надеяться и на то, что он не попадёт под шальную пулю. Если же оставить Робера в столице... Фердинанд смотрит на Лионеля, но понимает, что иного решения принять не сможет - так нужно Талигу, и сердце его разрывается. Голосование. Робер едет в Эпине. От долгих обсуждений, от непривычного множества деталей у Фердинанда уже путаются мысли, он почти не слышит того, что обсуждается на Совете, он почти не понимает, что творится... А на Совете поднимается вопрос с Каданой. И Алва требует, чтобы туда поехал Лионель. Король не помнит, что именно говорит Рокэ, помнит только как зло это звучит. Напряжение висит в воздухе. Фердинанд видит, как от слов Алвы меняется настроение у Лионеля, сколько в нём появляется горечи. Но он уже не понимает, что произошло, а произошло явно что-то плохое. Не в силах выносить шторма чужих эмоций, король завершает Совет, не приняв никакого решения, и удаляется в опочивальню. Лионель... Почему в душе так горько? Откуда эта бессильная злость? В её власти король даже несколько раз бьёт кулаком по столу, чего ранее за ним не случалось. Нет, так дело не пойдёт. Его Величество срывается с места и идёт к капитану собственной стражи. Встречая на пути Рокэ, он зло и тихо требует - "с дороги", и удивлённый Алва отступает с пути.

Лионель принимает его сразу, хотя перед ним, у его ног, сидит Марианна. Фердинанд испытывает мимолётное сожаление, что прервал их, но чувства, что владеют им не оставляют возможности отступить. Марианна уходит, они остаются наедине. Король пытается объяснить, почему именно он принял насчёт Эпине то решение, что принял. Лионель слушает и в ответ говорит, что ни в чём не обвиняет Его Величество. "Ложь" шепчет внутренний голос, и от этого становится так больно, что слов больше нет. Поднимается вопрос про назначение на маршальскую должность. "Лучший из худших". Леворукий и все его кошки, что же такое сказал Алва?! Фердинанд не помнит... может это было недоразумение? Может Лионель неправильно понял слова Первого маршала? Но Фердинанд не помнит как они звучали! Ему нечего на это сказать. Нечего... Какой же он бесполезный король... Немного времени... он ведь сможет научиться?.. Ведь сможет? Но времени нет. В глаза Лионеля - слёзы, он уверен, что на севере его ожидает смерть. Но слов нет... Он король, ему достаточно приказать... Приказать? Неужели он сможет? Не разбираясь в делах военных, не зная людей? Не хватает силы воли, чтобы принимать судьбоносное решение во время войн в делах, в которых он не разбирается. Слёз нет - короли не плачут, но хочется разбить голову о стекло или о стену, чтобы только мучения прекратились. Не зная, что он ещё может сделать, король уходит из кабинета.

На улицу. Сад, все в сад! Прохладный воздух охлаждает разгорячённую кожу, становится чуть легче. В саду кэнналийцы, и, несмотря на присутствие гвардейца, они начинают ходить за королём по пятам. Он слышит, как позвякивают монетки на наряде Мии ле Шад. Но за ними он совсем не слышит Хуана... Вместо облегчения Фердинандом овладевает чувство, что его преследуют, что этот звякающий звук и шаги, которых он не слышит - угроза. Напряжение возрастает. На пути встречается Валентин Придд. По началу разговор с ним веселит, как радует и шадди, принесённое Мией, но когда речь заходит о Рокслее и Кадане, настроение короля вновь резко падает. Оставив Валентина, Фердинанд натыкается на Алву. Он интересуется, что происходит с королём. 2 войны и 1 восстание происходит, вот что! И то, что сейчас он теряет друга. И в этом Алва играет не последнюю роль. Фердинанд испытывает к Рокэ неприязнь, но не чувствует себя в праве срываться на него. Поэтому просто просит оставить его в покое. Настолько мягко, насколько вообще в состоянии это сделать.

И вновь дела - бумаги, печать, присвоение титула Рендалю, подписание указа о Надоре, награда Роланду за невероятную удачливость, ещё Совет, присяга Окделла (или она была раньше?), где-то рядом - ловля Штанцлера - зверя, что заставляет страну волноваться - король вздыхает с облегчением - хоть какая-то хорошая новость. На какое-то время это помогает отвлечься.

Немного успокоившись, Его Величество предпринимает новую попытку исправить свои ошибки. Он находит Алву, и вместе они находят возможность не посылать Савиньяка на север. Обнадёженный король идёт к Лионелю, рассчитывая обрадовать его этой новость. Но у того взыгрывает обида, и чувство ущемлённой чести. Растерянность, бессилие. Фердинанд оставляет Лионеля принимать решение.

Позже король просит Арлетту подтолкнуть Лионеля к решению, он ожидает, что она наведёт капитана на мысль остаться, но вместо этого она присылает Лионеля к королю. И тот говорит, что принял решение - он едет на север. И уходит.

Король вновь идёт в сад. Роланд, отношение к которому у короля стало уже достаточно тёплым за эти полдня, пытается что-то сказать, чем-то приободрить, но Фердинанд просит его помолчать, ибо рука у него сейчас горячая. Его Величество в бессильной злости рвёт листья с деревьев, пинает стены, даже бьёт кулаком в ворота. Никогда он ещё не чувствовал себя таким никчёмным, таким бессильным. Даже когда его не замечали, ни во что не ставили, и даже, порой, глумились. Боль в ударенной руке несколько приводит Фердинанда в чувство. Он даже приказывает гвардейцу, что если он будет рядом, когда короля вновь охватят такие эмоции, напомнил, чтобы он бил левой рукой, а не правой, ведь правой он подписывает приказы, она достояние Талига, он не в праве её повредить.

В отчаянии, не понимая, что делать, король даже говорит наедине с Арлеттой. Что делать?! Как мне быть?! Вы же знаете Лионеля как никто другой. Мы можем приказать ему остаться в Талиге, но... это ведь не поможет. - Вы должны принять решение сами, Ваше Величество. Голова дана не только для того, чтобы корону носить. Фердинанду хотелось кричать: "Я не могу, не могу этого сделать! Я не знаю!", но он только попрощался и ушёл. И бродил где-то, отвязавшись даже от гвардейца. Потерянный, бессильный, подавленный безразмерным чувством потери...

Единственное, на что его ещё хватило в тот день - придти к Лионелю и сказать простое "прости".

Простите за возможные ошибки. Сейчас я перечитать это не осилю...